Часть 5
ЗАПИСКИ ФИЛОСОФА-ДИЛЕТАНТА
Посвящается философам-любителям
и философам-профессионалам
Ненависть, которую внушают к философии преподаватели вузов, можно сравнить лишь с ненавистью, которую некоторые преподаватели классической литературы в школе и некоторые преподаватели музыки внушают к своим предметам.
Кто из учащихся захочет читать произведения великих классиков после того, как они вызубрят "образ Онегина", "образ Печорина" или "луч света в темном царстве"? Автор этих строк совсем недавно узнал, что "Ревизор" Гоголя – это и в самом деле комедия, причем смешная. И что Чичиков – это предшественник всеми нами цитируемого Остапа Бендера, которого в школе не проходят.
И с музыкой то же самое. Преподаватели игры на фортепьяно так следят за постановкой руки, формой пальцев и расположением локтей, что ни им, ни учащимся не до музыки. И если где-нибудь в младшем инженерном возрасте бывший ученик вернется к музыке, то это он уже сделает сам, безо всякого принуждения и не благодаря преподавателю, а вопреки нему.
То же и с философией. Сухие, как вобла, преподавательши философии делают все, от них зависящее, чтобы этот предмет – предмет любомудрия, ибо само слово философия означает любовь к мудрости, стал бы и телом, и душой похож на них, преподавательш. Не понимая сути философии и не обладая ни малейшими признаками мудрости, а поэтому и не любя свой предмет, преподавательши этой великой науки заставляют зазубривать отдельные истины, от которых учащимся становится тошно. Философия начинает напоминать любимую тещу, которая с утра зудит о том, как плохо она спала ночь, а вечером пилит вас напоминанием о кране, который все течет, а мужчины в доме нет.
Автору однажды пришлось ехать в одном вагоне с некоей философиней, преподавательницей философии одного из ведущих московских вузов. В плацкартный вагон, как выяснилось, эта дама, очень дородная и с преувеличенным чувством собственного достоинства, попала случайно, поскольку других билетов не было. А вообще-то она не привыкла. Философиня была кандидатшей философских наук и писала докторскую диссертацию на актуальную по нашим временам тему "Города будущего в представлении социалистов-утопистов". Если она уже защитила эту диссертацию, что вполне вероятно, то сокровищница философской мысли
А ведь философия – это обобщенный опыт человеческой деятельности за прошедшие века. Кого сохранила память истории? Это либо выдающиеся цари, собравшие разрозненные территории, либо выдающиеся бандиты мирового масштаба, либо, наконец, ученые, в первых рядах которых стоят философы. Этих последних за что-то же запомнили?!
По-хорошему, философы должны учить всех нас мудрости. На основании обобщения многочисленных житейских и не житейских случаев, историй и событий, на основе анализа развития природы, общества и отдельных личностей философы должны бы производить ретроспективный анализ прошедших событий и перспективный синтез, вытекающий из этого анализа, и давать рекомендации по дальнейшей деятельности, чтобы люди могли в будущем избежать ошибок, наделанных ранее другими. Философия выводит из всего этого общие законы, определяет категории, учит материалистическому подходу, при котором изучаются объективные закономерности природы и общества, и из этого делаются выводы. Но так лишь должно быть, а на самом деле многое бывает совсем наоборот, когда под выдуманные постулаты и принципы подгоняются реальные события.
Всем памятны печальные события с генетикой и кибернетикой, когда именно философы замордовали обе эти важнейшие области науки, объявив их "буржуазными". На каком основании? Сейчас они и сами не могут толком объяснить, как все это получилось. Каждый из них теперь уверяет, что именно он тут ни при чем. А теперь философы, которые ни при чем, не желают вообще разбираться с естественными науками. Один из них, член-корреспондент Академии наук и доктор философских наук Александр Георгиевич сказал как-то мне:
– Я, Владимир Акимович, считаю своим долгом изложить в своих научных трудах различные точки зрения на тот или иной предмет. Есть такая-то точка зрения, а есть и такая-то. А комментировать их не моя задача.
– Как же так, – спросил я его, – если вы не будете комментировать, то, как же нам, простым инженерам, сориентироваться, что правильно, а что неправильно? Разве не вы, философы, с вашей специальной подготовкой, должны поведать нам истину?
– Что есть истина? – саркастически улыбнулся Александр Георгиевич. – Мы так напахали в свое время с генетикой и кибернетикой! Нет уж, разбирайтесь сами!
Другой философ, Лев Борисович, читающий лекции по философии аспирантам, сказал мне:
– Когда вы, Владимир Акимович, победите оппонентов и завоюете всеобщее признание, тогда мы, философы, дадим обоснование, почему вы оказались правы. А иначе мы не можем.
И он тоже вспомнил про генетику и кибернетику. Я ответил, что я ошибочно думал, что философия должна помогать нам, практикам, искать верную дорогу в дебрях естествознания и развития общества. Но я, видимо, ошибся. Если то, что говорит Лев Борисович, правда, то философия – это продажная девка, которая ублажает сильных мира сего и готова обосновать для них что угодно.
– Ну, знаете... – сказал Лев Борисович.
Позже он сообщил своим коллегам, что он полтора часа объяснял мне мои заблуждения и разбил мои доводы как ненаучные.
Третий философ, один из ведущих философов секции физики Философского института Юрий Владимирович так изложил свое представление о необходимости понимания физики, философией которой он много лет профессионально занимался:
– Физику мы знать не можем, мы занимаемся лишь ее философией. Неужели вы хотите, чтобы мы разбирались в теории суперструн?!
– А как же вы можете, уважаемый философ, заниматься философией физики, если вы не знаете физики? – спросил я.
– Вот так и занимаемся, – отрезал философ. – У философов в физике свои задачи, а ваши изыскания нас не заинтересовали. Вас много, а нас, философов-профессионалов, мало, и мы не можем с каждым разбираться. Наше дело рассматривать общие закономерности той области науки, которой мы занимаемся, например, физики. А знать эту область должны не мы, а сами физики. И вообще мы твердо стоим на позициях современной материалистической теории – теории относительности Эйнштей-на, а вы его объявляете идеалистом за его постулаты. Нехорошо! Вы что же, умнее всех?!
Такие вот дела...
Но это не только в естественных науках. На одной серьезной конференции по общественному развитию, когда меня неосторожно выпустили на трибуну, я спросил аудиторию:
– Уважаемые профессора и академики, преподаватели общественных научных дисциплин! Вы всю жизнь получали зарплату за развитие теории научного коммунизма, за развитие науки о принципах организации и развития общества. Где она, эта теория? За что вы получали зарплату? Неужели вам не ясно, что то положение, в котором очутилась страна, создано вами, ничего не сделавшими для понимания путей развития общества при социализме? Вы всю свою жизнь проспали на марксизме, повторяя одни и те же устаревшие истины и ничего не развивая. Разве Маркс, Энгельс и Ленин обязаны были все предусмотреть наперед? Разве они могли это сделать? Или не вы нам твердили, что марксизм – это развивающееся учение? Где оно, это развитие? Кем, как не вами, оно должно было развиваться?
Гробовая тишина была ответом...
Но может быть, ни в философии естествознания, ни в философии обществоведения ничего нельзя сделать? Ведь вон сколько "ученых" занималось и кормилось философией, а где результат? Да нет, оказывается, все можно сделать, было бы желание.
Еще в 1909 году один умный человек написал книгу, которая называется "Материализм и эмпириокритицизм". И хотя написана она несколько тяжеловатым языком, в ней все верно и не потеряло значения до сих пор. А написал там Владимир Ильич о том, что физика скатывается в идеализм. Она становится не материалистической, слишком увлекается математикой, а про суть процессов стала забывать. "Материя исчезла, остались одни уравнения", справедливо заметил он. Еще он отметил, что "современная физика лежит в родах. Она рождает диалектический материализм. Роды болезненные. Кроме живого и жизнеспособного существа, они дают неизбежно некоторые мертвые продукты, кое-какие отбросы, подлежащие отправке в помещения для нечистот. К числу этих отбросов относится весь физический идеализм, эмпириокритическая философия вместе с эмпириосимволизмом, эмпириомонизмом и т.п.".
И еще сказал Владимир Ильич, что "...новая физика свихнулась потому, что физики не знали диалектики".
Эта книга была введена для изучения как обязательная во всех институтах и университетах. Таким образом, с ней знакомы все, кто имеет высшее образование, и уже, без всякого сомнения, знакомы все физики-теоретики, все философы, работающие в области философии естественных наук, а значит, и философии физики. Казалось бы, что при таком массовом ознакомлении с этой работой все те, кто ссылается на нее, должны бы следовать предупреждениям и советам Владимира Ильича. Оказывается, ничего подобного! Изучение шло само по себе, цитаты приводились сами по себе, а реальная жизнь в области разработок физических теорий и физической философии – сама по себе!
Современная физическая теория и ее философия погрязли в идеализме, и это достойно сожаления. Отбросы родов физики, о которых предупреждал Владимир Ильич, расцвели пышным цветом, заслонив собой саму физику и материалистическую философию. Это постарался показать автор этих строк в книге "Материализм и релятивизм", в которой дан анализ состояния теоретической физики и философии физики на конец 80-х годов текущего столетия. И там же показан путь, которым можно выйти на материалистическое развитие физики. Этот путь требует возврата к классической методологии, к вскрытию внутренних механизмов физических явлений, а на данном этапе - к восстановлению представлений об эфире – физической среде, заполняющей все мировое пространство, являющейся строительным материалом для всех без исключения физических образований, движения которой проявляются как физические поля взаимодействий.
Можно сделать многое и в области обществоведческой философии. Для этого надо не догматизировать марксизм, как это сделали наши многочисленные, но не наделенные мудростью преподаватели марксизма, и не отбрасывать его, как это сделали заинтересованные "демократы", лишенные не только мудрости, но и многих других человеческих качеств, вроде чести и совести. Надо выделить те общие законы, которые определяют общий ход развития общества и сквозь их призму рассмотреть все, что с нами случилось. Тогда становится ясно, что социализм – это самостоятельная общественно-экономическая формация, которая возникает, развивается и загнивает, что мы начали загнивать еще с середины 50-х годов, и сегодняшнее положение – наш естественный финал, в котором зарубежные "доброжелатели" всего лишь с удовольствием приняли участие. Но загнили бы мы и без их помощи.
И если мы реализуем те программы, которые наработали коммунистические и оппозиционные течения, то вернемся в социализм 60-х годов, когда мы уже полным ходом шли к кризису, и новый кризис неизбежен. Потому что тогда всего лишь болтали о коммунизме, а вовсе не строили его. Так что реализация этих программ – вещь необходимая, но недостаточная. А, чтобы не вляпаться в этот новый кризис, нужно реально строить коммунизм, то есть приоритетно развивать общественные формы потребления на безденежной основе, поэтапно переходить от производства товаров к нетоварному производству, сокращать товарно-денежные отношения, а не расширять их, как это было сделано тогда, и благодаря чему мы теперь сидим у разбитого корыта. Но все это поправимо, хотя и болезненно.
Но если наши многочисленные, увенчанные степенями и званиями политологи, экономисты, историки, обществоведы, которые обязаны заниматься теорией развития общества, снова все проспят, то пусть не обижаются. Тогда и в это непривычное для нас направление придем мы, технари.
Не боги горшки обжигают. Разберемся!
Каждый человек, если он не покойник, занят множеством самых разных дел, и в каждом деле ему приходится, исходя из обстоятельств, решать массу вопросов. Все эти вопросы можно разделить на общие и частные. Общие вопросы это такие, которые нужно решать не только для данного случая и в данный момент, но и для многих случаев или для многих моментов. А частные вопросы это такие, которые один раз промелькнут и больше не появляются.
Опыт показывает, что общих вопросов оказывается много в самых разных делах. Частных тоже немало. Но если попытаться как-то оптимизировать процесс всех решений, то надо сначала решить общие вопросы, а потом уж только браться за частные. Если этого не сделать, то каждый общий вопрос превратится во множество частных, и каждый раз придется решать его сначала. А это очень хлопотно и противно. А главное, как сказал один философ-прикладник, в этом случае при решении каждого частного вопроса вы будете непрерывно натыкаться на общие, обрекая себя на беспринципные шатания. (Это сказал В.И.Ленин. А он знал, что говорил!)
Трудность заключается в том, что когда вопрос возникает, то его надо решать быстро и для конкретного случая. Обычно до обобщений руки не доходят. Но в результате этого сил тратится гораздо больше, чем нужно.
Автору этих строк пришлось участвовать в решении множества вопросов, прежде всего, в области бортового авиационного оборудования. Именно за успешное решение общих системных вопросов автор и получал зарплату как начальник лаборатории «Техническое и структурное комплексирование бортового оборудования» в Филиале ЛИИ, а затем в НИИ авиационного оборудования, выделившегося из ЛИИ. К сожалению, в последние годы выяснилось, что большинство таких вопросов – структурная организация электроники, организация связей и информационных потоков, встроенный контроль, помехоустойчивость, организация вторичного электропитания и т.п. оказались решенными столь успешно, да еще и сопровождены разнообразной нормативной документацией, что платить ему, автору, то есть мне, стало больше не за что. В связи с этим я вспомнил, к сожалению, поздно, старую мудрость, которая тоже отражает общую закономерность: кот не должен пытаться переловить всех мышей, ибо если он их переловит, то он больше будет не нужен, и его перестанут кормить. Старые заслуги оцениваются плохо.
Но у автора оказалось еще два увлечения, которые требуют общих решений и за которые не платят не только сейчас, но и вообще никогда не платили, и платить не будут, – это пересмотр основ ныне существующей теоретической физики и пересмотр основ ныне существующего общественного бедлама. О некоторых своих попытках в этих направлениях автор попытался рассказать в трех своих книгах, вышедших под общей шапкой «Приключения инженера» – в «Записках системотехника», «Записках физика-любителя» и «Записках активиста», которые теперь с некоторыми дополнениями включены как главы в эту книгу. И поскольку во всех трех направлениях оказалось много общих вопросов, то автору, то есть мне, показалось целесообразным остановиться на некоторых из них специально и выпустить общую книгу, вот эту. Для передачи опыта, что ли. Но как честный человек я должен предупредить всех, кто вздумает использовать этот опыт: если кто-то решит в своем деле все общие вопросы, которые ему будут попадаться, то число проблем сократится, все вопросы будут решены быстрее и, возможно, ему тоже перестанут платить зарплату. Так что пусть сначала хорошенько подумает.
Все знают, что слово «философия» означает любовь к мудрости, но мало кто понимает, в чем эта мудрость заключается. А заключается она в том, чтобы по возможности не совершать ошибок и идти к цели кратчайшим путем. Но для этого надо знать цель, путь, и как его пройти, не дергаясь в разные стороны.
Людей, которые не совершили в своей жизни ошибок, на свете нет. Но одни, не самые мудрые, эти ошибки повторяют, наступая на одни и те же грабли много раз. Другие, более мудрые, второй раз на одни и те же грабли не наступают, хотя могут наступить на другие: граблей на свете много, уберечься от всех трудно. А третьи, самые мудрые, стараются подсмотреть, нет ли на их пути таких граблей, на которые уже наступил кто-то другой, чтобы за счет поставленных на чужом лбу шишек уберечь свой от ненужных потрясений. Вот тут и нужна философия, которая существует не для пустой болтовни, как думают многие, а для изучения пройденного человечеством опыта, чтобы не повторять ошибок.
Приходится с прискорбием констатировать, что философия в том виде, в котором она существует сегодня, явно не выполняет своей задачи. Философы создали некую замкнутую касту, которая существует сама по себе и в которой ее члены разговаривают друг с другом на птичьем языке, понятном только им. Автору, то есть мне, пришлось побывать на нескольких философских конгрессах и собраниях ученых мужей-философов. И мне, технарю, было удивительно слушать те многословные, но совершенно пустые речи, которыми обменивались эти уважаемые гуманитарии. Дело даже не в том, что они несли чушь. Может быть, в их речах и было что-то полезное. Но за всей трескотней выудить это полезное просто не представлялось возможным. А уж приложить это полезное к делу было просто немыслимо.
Что должно быть результатом философии, ее итогом? Результатом должна быть методология: методология естественных наук, методология технических наук и, наконец, самое главное, методология общественных и экономических наук. Методология – это способы обобщения полученных знаний, это выводы, которые вытекают из такого обобщения и которыми можно руководствоваться при решении практических проблем.
Ничего этого нет. В результате естествознание зашло в тупик, и уже появилось много «ученых», рекомендующих синтезировать науку и религию. В технических науках разные НИИ и КБ изобретают одно и то же, вместо объединения усилий получается широчайший разнобой, в нем никто не хочет наводить порядок, который мог бы многократно удешевить изделия и улучшить их качество. А в общественных и экономических науках творится такое, что об этом стыдно даже вспоминать. Наши троечники-академики разорили страну, никакой криминал не может сравниться с тем, что эти поганцы натворили.
Автор не склонен драматизировать ситуацию. Но и оставлять положение в существующем виде тоже нельзя. В стране должны найтись силы, которые изменят ситуацию во всех перечисленных областях. Вероятно, это будут новые люди с иным кругозором. Возможно, это будут самоучки, которые не занимаются подобной деятельностью профессионально. Но в истории науки и филосо-фии всегда были люди, которые брались за дело в чужой области и которые, не обремененные традициями, решали накопившиеся в этой области проблемы. Всякое дело надо делать с удовольствием, а не просто по обязанности. Их считали дилетантами, но дилетанты – это вовсе не обязательно профаны. Просто это люди, пришедшие в чужую область со стороны и именно поэтому имеющие свежий взгляд на вещи. На них надежда.
Современная наука, безусловно, находится в кризисе. Это относится, практически, ко всем ее разделам – естественнонаучным, техническим и общественным. Конечно, главной причиной кризиса является кризис товарно-денежных отношений: в погоне за прибылью люди идут на все тяжкие и за счет чего угодно. Разрушение экономики, всевозможные барьеры и сокрытия, проведение всяких мероприятий, выгодных только тем, кто их проводит, но вредных всем остальным, все этот никак не способствует прогрессу общества в целом. Но, кроме того, причиной кризиса является негодная методология, навязанная науке заинтересованными лицами, методология идеалистическая, отражающая не объективную реальность, а интересы отдельных лиц и групп.
Борьба материализма и идеализма идет веками и, вероятно, не скоро кончится. Уж очень велик соблазн свои домыслы выдавать за устройство природы и общества! Правда, поскольку обществу нужно существовать, а для этого нужны технологии и правильные решения, то время от времени идеализм терпит поражение как непригодный к использованию. Но какими издержками для общества это оборачивается! Да и поражение идеалистической методологии происходит лишь тогда, когда кризис обозначается явно. Тогда начинается метание, пробуются и отвергаются варианты, все больше негодные, пока, наконец, не находится верное решение. Но это решение, как правило, находится в какой-нибудь узкой области и на другие области не распространяется. В этих других областях метание продолжается, пока постепенно, за много лет или десятилетий все более или менее не приходит в норму. Тогда поднимается крик о прогрессе.
Физика, конечно, является основой естествознания. А что творится в физике? Махрово идеалистическая теория относитель-ности Эйнштейна философией, этой древнейшей профессией, объявлена венцом материалистической мысли, и под это утверждение кромсаются любые попытки исправить положение.
В квантовой механике, а значит и во всем микромире философами признан «принцип неопределенности», который принципиально ставит барьер на пути проникновения вглубь материи. Молчаливо признается «принцип дальнодействия», который утверждает возможность передачи силовых взаимодействий через пустое пространство. Как, каким способом?! А это, утверждают философы, не важно.
В электродинамике в пространстве распространяются вектора. Физическая суть заменена математическими обозначениями. И с этим философы тоже вполне согласны. И так во всем.
Чем должны кончаться любые философские умозаключения? Они должны кончаться методологией, т.е. рекомендациями, носящими достаточно общий характер, чтобы иметь возможность широкого применения, но в то же время быть и конкретными, чтобы их можно было понять и реально применить к делу, когда возникает такая необходимость. Ничего этого нет. Но, если нет методологии, то кому нужна такая философия, давно превратившаяся в пустую болтовню?!
Вообще-то, за такие игры те, кто отвечают за методологию науки, в первую очередь, философы-профессионалы, должны нести наказание, вплоть до отлучения от профессии по причине профессиональной непригодности. К сожалению, этого нет.
Кто вы, господа философы? Вам не стыдно? Сами-то вы понимаете, что несете? Или тридцать серебренников для вас дороже истины? Или вы просто философски и методологически неграмотны, тогда зачем вы взялись не за свое дело?
В технике дела, пожалуй, получше, но тоже не слишком. Здесь до сих пор не создана общая философия, общая техническая методология. Прямым следствием этого является многообразие разработок одинакового назначения, что, безусловно, удорожает производство. Никаких обобщений и никаких рекомендаций по применению лучших технических решений не создано. Отсюда бедлам в стандартизации, важнейшей отрасли техники, теории которой, практически, не существует. Отсюда многообразие элементной базы, исчисляемой сотнями единиц для одного и того же применения. Отсюда непонимание целей и принципов развития, обрекающее разработчиков и производственников на ненужные траты, а общество на всевозможные издержки и непригодную экологию.
А что творится в обществоведении, даже сказать страшно. Всевозможные «Римские клубы» и Международные конференции рассказывают сказки о путях устойчивого развития, при условии, конечно, сохранения «священной коровы» – част-ной собственности и сохранении товарно-денежных отношений. Почему-то рекомендации этих клубов и конференций не сбываются, и человечество все более погружается в экономический кризис с обострением отношений между государствами, кланами, группировками и отдельными людьми. Все борются с терроризмом, но никто не поднимает вопрос, откуда он взялся, какие причины его породили. Никто не собирается накормить голодных и тем самым устранить социальные причины всех этих негативов. Выдвигаются «физические экономики», которые предлагают усилить «прогресс», но не предлагают устранить первопричины существующего регресса, которые принципиально не позволят осуществить этот самый «прогресс». Да и прогресс ли он?
Говорят о разразившемся «информационном буме». Полноте, господа! Какой «информационный бум»?! Это всего лишь информационный шум, в котором надо перелопатить горы навоза, чтобы вытащить крохотное жемчужное зерно, заваленное этими кучами. Публикаций море, это верно. Но информация, позвольте вам напомнить, это новые и к тому же полезные сведения, а вовсе не то, что написано и опубликовано.
Автор закончил бы это откровение на пессимистической ноте: слишком много накопилось дерьма в науке и обществе. Но это не в его характере. Автор понимает цикличность развития. Упадок в науке и обществе налицо. Но этот упадок надо рассматривать не как катастрофу, а как предвестник нового подъема. И в это автор не только свято верит, но и в меру сил над этим работает.
Среди всех многочисленных работ В.И.Ленина есть две работы, посвященных проблеме естествознания, это его известная книга «Материализм и эмпириокритицизм» (1909; ПСС, 5 изд. Т. 18. С.7-384) и статья «О значении воинствующего материализма» (1922; ПСС, 5 изд. Т.45. С. 23-33). Последняя вышла в свет в связи с созданием журнала «Под знаменем марксизма» (ныне журнал «Вопросы философии»). В этой статье Ленин обращает внимание на то, что «…журнал, который хочет быть органом воинствующего материализма, должен быть боевым органом, во-первых, в смысле неуклонного разоблачения и преследования всех современных «дипломированных лакеев поповщины» все равно, выступают ли они в качестве представителей официальной науки или в качестве вольных стрелков», и что «Такой журнал должен быть, во-вторых, органом воинствующего атеизма». «Надо помнить, – указывает В.И.Ленин, – что именно из крутой ломки, которую переживает современное естествознание, родятся сплошь да рядом реакционные школы и школки, направления и направленьица». При этом Ленин считал необходимым «союз с представителями современного естествознания, которые склоняются к материализму и не боятся отстаивать и проповедовать его против господствующих в так называемом «образованном обществе» модных философских шатаний в сторону идеализма и скептицизма». В числе последних упоминается теория относительности Эйнштейна, за теорию которого «…ухватилась уже громадная масса представителей буржуазной интеллигенции всех стран…»
Ленин придавал большое значение пропаганде материализма в естествознании, справедливо считая, что отречение от диалектического материализма, лежащего в основе философии марксизма, есть отречение от марксизма вообще. Это ленинское положение приобретает особое значение сегодня, когда программы некоторых партий, называющих себя «коммунистическими» содержат призывы и разделы, не имеющие никакого отношения к будущему построению коммунизма, ради которых эти партии существуют, что можно объяснить только пренебрежительным отношением к марксистской теории.
К большому сожалению, все ленинские предсказания по отношению к современным «модным» теориям естествознания оправдались, и именно благодаря этому современное естествознание находится в тупике, что признается практически всеми. Признаками этого тупика являются:
– невозможность в рамках сегодняшних теорий разобраться в существе явлений, которыми мы давно и широко пользуемся, - в электричестве и магнетизме, в гравитации, в ядерной энергии и во многом другом; все частицы, по мнению современных ученых, не имеют структуры, их свойства взялись ни откуда;
– физики предпочитают не обобщать явления природы, а их постулировать, тем самым сознание (идея, постулат) идет впереди материи (природы, фактов), если факты не укладываются в теорию, то не теория исправляется, как это сделали бы материалисты, а факты отбрасываются (чего стоит одна лишь история с отбрасыванием результатов исследования эфирного ветра, обнаруженного Майкельсоном и его последователями);
– математика, т.е. способ описания, навязывает физике, т.е. природе свои весьма поверхностные модели и законы; все процессы, по ее мнению, носят вероятностный характер, а внутреннего механизма у них нет;
– в теоретической физике обосновываются понятия, которые непосредственно противоречат диалектическому материализму, например, теория «Большого взрыва», т.е. «начала создания Вселенной», правда, при этом заявляется, что сам диалектический материализм устарел…
Ленин в своих работах предупреждал, что именно может получиться, если следовать эмпириокритическим путем развития. Но физики-теоретики не вняли предупреждениям Ленина. Физика погрязла в идеализме, и это достойно сожаления. Прямым следствием этого являются громадные и не оправданные затраты на создание ускорителей высоких энергий и «Токамаки», а также и на другие направления, с помощью которых якобы можно будет достичь многого, но ничего так и не достигнуто и не только у нас, но и во всем мире…
В работе «Материализм и релятивизм. Критика методологии современной теоретической физики» (М., Энергоатомиздат, 1992; М.: изд-во «Инженер», 1993) автор настоящей статьи показал, к чему пришла физика, высокомерно пренебрегшая предупрежде-ниями В.И.Ленина, – она скатилась в идеализм и зашла в тупик.
В чем же выход из такого положения? Выход в том, чтобы вернуться на материалистический путь развития науки, учесть опыт развития естествознания XIX столетия, понять, что «электрон так же неисчерпаем, как и атом», и это открывает перед наукой принципиально новые богатейшие возможности. Физике придется вернуться к эфиру – мировой среде, заполняющей все мировое пространство и являющейся строительным материалом для всех видов вещества и силовых полей, выяснить, наконец, структуру всех микрообъектов и силовых взаимодействий. Тогда на этой основе откроются совершенно новые горизонты для развития науки и через нее – для качественного развития производительных сил. Развитие производительных сил неизбежно приведет к революции в производственных отношениях, в которых уже не будет места частной собственности. Победа материализма неизбежна, и она не за горами.
Написание данной статьи связано с появлением в печати, в частности, в газете «Комсомольская правда» сообщения о создании в Российской Академии Наук специальной Комиссии по борьбе с лженаукой. Председателем Комиссии является академик Сибирского отделения РАН Э.П.Кругляков. Известный академик РАН Виталий Лазаревич Гинзбург является одним из членов этой Комиссии. Поскольку сам предмет лженауки этой Комиссией четко не определен, так же как и меры, которые она намерена принимать в своей борьбе, то возникло желание оказать ей посильную помощь в решении означенной проблемы.
О предмете науки достаточно сказано в Большой советской энциклопедии, 3 издание, т. 17 с. 323:
«Наука, сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных (курсив мой – В.А.) данных о действительности; одна из форм человеческого сознания. …Понятие «Н.» включает в себя как деятельность по получению нового знания, так и результат этой деятельности – сумму полученных к данному моменту знаний (объективных! – В.А.), образующих в совокупности научную картину мира.
…Непосредственные цели «Н.» – описание и предсказание процессов и явлений действительности, составляющих предмет ее изучения на основе открываемых ею законов, т.е. в широком смысле – теоретическое отражение действительности».
Далее говорится, что в науке получение знаний образует ее главную и непосредственную цель.
К сожалению, предмет лженауки в БСЭ не определен, что, в принципе, позволяет вольно трактовать это понятие. Однако можно полагать, что лженаука есть антитеза науке, и ее задача – выработка не объективных, а субъективных знаний, выдумка «законов», соответствие которых объективной действительности не обязательно.
Из формулировки предмета науки вытекает, что ученые должны заниматься поисками новых фактов (деятельность по получению нового знания) и теоретическим обобщением полученных объективных знаний и на этой основе делать предсказания о новых явлениях, т.е. определять методологию их поиска.
Поскольку наука является непосредственным участником современного производства, то можно добавить, что у нее имеется еще задача по воплощению ее достижений в технологии. Последнее является предметом уже не фундаментальной, а отраслевых наук. Без внедрения в технологии рано или поздно фундаментальные знания утрачиваются.
К настоящему времени появилось множество самодеятельных авторов, которые пытаются решить частные и общие проблемы естествознания, не решаемые официальными научными учреждениями. Нужно отметить, что многие из этих авторов, к сожалению, не владеют научной методологией, их суждения поверхностны, они совершают многочисленные ошибки, которые быстро обнаруживаются профессионалами. Однако сам факт появления таких авторов говорит о неудовлетворительном состоянии науки и, прежде всего, науки фундаментальной, к которой у многих и, в первую очередь, у прикладников накопилось немало претензий.
Посмотрим, как обстоит дело в теоретической физике – основе всего современного естествознания.
Как известно, фундамент современной теоретической физики составляют механика Ньютона, Специальная теория относитель-ности Эйнштейна (СТО) и квантовая механика. Указанные три основы считаются «твердо установленными» и «хорошо проверенными», поэтому все вновь создаваемые теории должны соответствовать механике Ньютона, СТО и квантовой механике.
Существуют некоторые методологические установки, которые позволяют быстро отличить ложную теорию от истинной. Так, если хотя бы одно положение новой теории входит в противоречие с каким либо положением ньютоновской механики, СТО или квантовой механики, то теория считается ложной и отвергается с ходу. Полученные в новой теории формульные выражения обязаны соответствовать принципу «лоренцовой инвариантности», в соответствии с которым любые уравнения физики должны быть неизменны по отношению к Преобразованиям Лоренца, лежащим в основе СТО, и тем самым сохранить свой вид в любой подвижной или неподвижной системе координат.
Никакая теория, так или иначе, не соответствующая СТО, не может быть признана научной. И на эту тему в 1964 г. было даже выпущено закрытое Решение секции астрономии и математики АН СССР, в соответствии с которым не разрешалось критиковать теорию относительности Эйнштейна и понятие «эфир» – мировая среда объявлялось антинаучным, потому что понятие эфира было отвергнуто Специальной теорией относительности как абсолютно не соответствующее всем ее исходным постулатам. Это Решение не отменено до сих пор, и ни один научный журнал не принимает ни одной статьи, в которой есть упоминание слова «эфир» или в чем-то имеется несогласие с теорией относительности Эйнштейна. Критика теории относительности, широко развернутая в научных журналах в пятидесятые годы, полностью исчезла с их страниц уже с начала шестидесятых годов.
Однако в новых теориях, которые пытаются создать самодеятельные авторы, противоречий с ньютоновской механикой и квантовой механикой обычно не возникает, с теорией же относительности Эйнштейна противоречия возникают, и они чаще всего носят антагонистический характер. И особенно эти противоречия обострились в последние два десятилетия, когда множество авторов стало уделять внимание проблеме вакуума и эфира.
Указанная проблема возникла потому, что к концу века выяснилась полная невозможность понимания структуры вещества, сущности физических процессов и природы взаимодействий на основе существующих физических теорий. Нужно признать, что теория относительности и квантовая механика дали ряд методов, позволяющих рассчитать многие процессы и даже предсказать некоторые явления. Но эти теории ничего не говорят ни о структуре материи, ни о внутренней сущности процессов, ни о внутренних механизмах физических явлений и полей взаимодействий. Поэтому все ограничивается феноменологией – поверхностным и весьма неполным описанием физических явлений.
Это привело к тому, что появилась такая формулировка, как «поле – особый вид материи», которая никому ни о чем не говорит, но создает некую загадочность предмета, процессы микромира стали объясняться случайностью, которая может быть, правда, рассчитана вероятностными методами.
Недостаточность такого подхода, необходимость понять именно внутреннюю сущность материи и ее движений заставляют прикладников, столкнувшихся со многими непонятными явлениями, предпринимать попытки изыскания новых путей. Но тогда они наталкиваются на противоречия с теорией относительности, и «серьезные ученые» обвиняют их в лженауке. И в этом плане особенно остро в настоящее время стоит проблема признания существования в природе эфира.
Надо сказать, что представления об эфире как среде, заполняющей все мировое пространство, сопровождали все развитие естествознания от древнейших времен до начала ХХ столетия. Фалес Милетский, Демокрит, Анаксимандр, Декарт, Ньютон, Ломоносов, Больцман, В.Томсон, Фарадей, Максвелл, Дж.Томсон, Менделеев, А.Тимирязев, Кастерин, советский академик В.Ф.Миткевич и многие другие уделили внимание этой проблеме. Максвелл вывел свои знаменитые уравнения, опираясь на вихревые движения эфира как идеальной жидкости. У Менделеева эфир числился в самой первой («нулевой») строке его таблицы. Эта строка впоследствии исчезла из таблицы.
Указанным авторам не удалось создать стройную и непротиворечивую теорию эфира. Сегодня это можно объяснить тем, что древнейшие знания были утрачены, а новое естествознание не прошло еще нужных этапов: работы по электромагнетизму появились только в середине XIX столетия, «элементарные частицы» были открыты только к середине ХХ века, газовая механика, которая оказалась необходимой для такой теории, и ее важный раздел – теория пограничного слоя были проработаны только в связи с созданием авиации, т.е. к середине ХХ столетия. У перечисленных авторов просто не было под рукой необходимого материала, что привело их к серии ошибок в их моделях, гипотезах и теориях эфира. А когда, наконец, весь необходимый материал появился, в научном сознании окрепла мысль о том, что эфиром заниматься не надо, потому что Специальная теория относительности Эйнштейна его отвергла.
Какие же основания для этого привел Эйнштейн?
В 1851 г. французский физик Физо поставил эксперимент по проверке коэффициента Френеля – увлечению света движущейся средой (водой) и подтвердил частичный захват эфира движущейся средой. В 1881 и 1887 гг. американский исследова-тель Майкельсон поставил эксперимент по проверке гипотезы Лоренца о наличии абсолютно неподвижного эфира в пространстве и не подтвердил ожидавшегося значения скорости эфирного ветра в 30 км/с. Им было получено значение в 10 раз меньшее, т.е. не более 3 км/с. Этот результат был истолкован Эйнштейном как «нулевой».
А далее Эйнштейн пишет в статье «Принцип относительности и его следствия» (1910) (А.Эйнштейн. Собр. научн. тр. М., Наука, 1965. Т. 1, с. 140).:
«Итак, частично свет увлекается движущейся жидкостью. Этот эксперимент отвергает гипотезу полного увлечения эфира. Следовательно, остаются две возможности:
1. Эфир полностью неподвижен, т.е. он не принимает абсолютно никакого участия в движении материи.
2. Эфир увлекается движущейся материей, но он движется со скоростью, отличной от скорости движения материи.
Развитие второй гипотезы требует введения каких-либо предположений относительно связи между эфиром и движущейся материей. Первая же возможность очень проста, и для ее развития на основе теории Максвелла не требуется никакой дополнительной гипотезы, могущей осложнить основы теории».
И затем следует вывод (там же, с. 145–146):
«… нельзя создать удовлетворительную теорию, не отказавшись от существования некоей среды, заполняющей все пространство».
Это и есть все обоснование!
Что же произошло далее?
В 1913 г. Н.Бор украсил планетарную модель Резерфорда своими постулатами, из которых следовало, что электрон устойчиво движется в атоме по разрешенным (кем?! – В.А.) орбитам, полностью проигнорировав физику причин такого «разрешения». Тем самым была отвергнута внутриатомная среда, внутриатомный механизм. В 1924 г. Шредингер получил свое уравнение колебаний ансамбля материальных точек в потенциальном поле – одну из основ всей квантовой механики. Но хотя изначально здесь наличествует чистая ньютоновская механика и впоследствии, как показали Эддингтон и Маделунг, этот ансамбль можно было трактовать как изменение массовой плотности среды в пространстве, это было закреплено в физике как «плотность вероятности появления электрона в данной точке пространства», т.е. физическое понятие было заменено математическим.
Все последующие теории пошли по чисто математическому пути, следуя завету Эйнштейна, что «аксиоматическая основа физики должна быть свободно изобретена».
В теоретической физике ХХ столетия укоренился метод выдвижения постулатов. Что такое «постулат»?
В соответствии со статьей в БСЭ, 3 изд., 1975, с. 423 «Постулат – предложение, в силу каких-либо соображение «принимаемое» без доказательств, но, как правило, с обоснова-нием, причем именно это обоснование и служит обычно доводом в пользу «принятия». … в конечном счете, мы просто требуем (! – В.А.) этого принятия». Вот так, ни больше, ни меньше.
Специальная теория относительности в своей основе имеет пять (а не два, как пишут в учебниках) постулатов:
1. Отсутствие в природе эфира;
2. Принцип относительности (все процессы происходят в равномерно движущейся системе так же, как и в неподвижной);
3. Принцип постоянства скорости света в любой – подвижной или неподвижной системе отсчета;
4. Инвариантность четырехмерного интервала;
5. Принцип одновременности (суждение об одновременности событий по приходящему световому сигналу).
Все эти постулаты невозможны, если эфир существует в природе.
Общая теория относительности того же автора распространяет перечисленные постулаты на гравитацию и добавляет к ним еще пять, последним из которых является наличие (!) в природе эфира, ибо как пишет Эйнштейн в статье «Эфир и теория относительности» (1920) (Там же, т. 1.,с. 689):
«…общая теория относительности наделяет пространство физическими свойствами; таким образом, в этом смысле эфир существует. Согласно общей теории относительности, пространство немыслимо без эфира». Эту же мысль он повторил в 1924 г. в статье «Об эфире» (Там же, т.2. с. 160):
«…мы не можем в теоретической физике обойтись без эфира, т.е. континуума, наделенного физическими свойствами».
Получается, что одна и та же теория в первой своей части не может существовать при наличии эфира, а вторая часть этой же теории не может существовать при его отсутствии. Что же это за «теория»?!
Квантовая механика, отказавшись от внутриатомной среды, т.е. от того же эфира, заменила внутренний механизм явлений постулатами, и сегодня в ее основе лежит девять постулатов. Она распространила ряд этих постулатов, например, корпускулярно-волновой дуализм далеко за пределы той области, для которой они были как-то обоснованы. И сегодня общее число постулатов теоретической физики уже не поддается точному определению: их десятки (см. В.А.Ацюковский. Материализм и релятивизм. Критика методологии современной теоретической физики. М., Энергоатомиздат, 1992, с. 23-26).
Отказ от эфира поставил в тяжелое положение и саму теоретическую физику. В конце 20-х годов стало понятно, что вакуум – это не пустота, поскольку в нем проявлялись разнообразные эффекты – энергетические флуктуации, поляризация и т. д. Поэтому вакуум (пустоту) стали называть физическим вакуумом ( не пустотой). Но о возврате к концепции эфира никто и не помышлял.
А как обстоит дело с соответствием объективным данным?
Материалистический подход требует уточнения теории по мере накопления фактов, если новые факты не соответствуют теории, то теория должна быть изменена или даже отброшена. История естествознания подобные примеры имеет. Идеалисты же отбрасывают факты, если эти факты не соответствуют их теории.
Соответствующая история произошла с эфирным ветром.
Ни Майкельсон, ни Морли, его соратник, ни тем более Д.К.Миллер, продолжатель работ Майкельсона никогда не были согласны с приписыванием им «нулевого результата». Работы по обнаружению эфирного ветра были продолжены, и группой профессора Кейсовской школы прикладной науки американским исследователем Д.К.Миллером в 1921-1925 гг. были получены блестящие результаты. Они были в 1929 г. подтверждены самим Майкельсоном совместно с Писом и Пирсоном. Но теперь они оказались «не признанными», потому что они не соответство-вали специальной теории относительности Эйнштейна. Делаются ссылки на то, что другие исследователи – Кеннеди, Иллингворт, Пиккар, Стаэль и группа Таунса-Седархольма не получили достоверных результатов. Но всеми ими были допущены грубейшие инструментальные и методические ошибки, которые в настоящее время очевидны (Эфирный ветер. Сб. статей под ред. д.т.н. В.А.Ацюковского. М.: Энергоатомиздат, 1993).
Непонимание внутренней сущности физических процессов привело к тому, что многие дорогостоящие и многообещающие проекты не дали ожидаемых результатов. Построены огромные ускорители высоких энергий, самый крупный – в Протвино имеет длину туннеля 22 км, в котором установлено 6 тысяч многотонных магнитов, опутанных полыми проводами, по которым нужно пропускать жидкий гелий. В ускорителях наколотили огромное множество элементарных частиц и так называемых «резонансов», но понимания в строении материи они не прибавили. Токамаки так и не дали устойчивой плазмы и никакой перспективы получить с их помощью неограниченное количество энергии не видно. Высокотемпературная сверхпрово-димость застряла. Магнитная гидродинамика себя не оправдала. И так далее. Но на все это затрачены многомиллиардные средства, которые можно считать просто выброшенными. Отрыв теории от реальной действительности мстит жестоко.
Сегодня уже многим ясно, что к концепции эфира возвратиться необходимо. Появилась новая область теоретической физики, названная «Эфиродинамика». Выяснено, что эфир – это газоподобная среда, являющаяся строительным материалом для всех видов вещества, движения которой воспринимаются как силовые поля взаимодействий. Определены собственные параметры эфира.
Разработаны модели всех устойчивых «элементарных частиц» – протона, нейтрона, электрона, позитрона, фотона, нейтрино, структуры атомных ядер, атомов и некоторых молекул. Выявлена физическая сущность всех фундаментальных взаимодействий – сильного и слабого ядерных, электромагнитного и гравитационного. Проведено уточнение некоторых фундаментальных уравнений. Экспериментально подтверждены некоторые выводы эфиродинамики. Объяснена сущность ряда физических явлений и предсказаны некоторые эффекты, подлежащие экспериментальной проверке. Все это только первые шаги этой перспективной области науки (см. В.А.Ацюковский. Общая эфиродинамика. Моделирование структур вещества и полей на основе представлений о газоподобном эфире. М.: Энергоатомиздат, 1990; то же 2-е издание, 2003). Но на пути эфиродинамики стоит все та же теория относительности Эйнштейна, не признающая существования эфира в природе, и философия квантовой механики, отвергающая само существование внутриатомных процессов и заменяющая их вероятностными представлениями.
Таким образом, теория относительности Эйнштейна и философская часть квантовой механики это и есть чистейшая лженаука, которая отвергла результаты объективных экспериментов, уничтожила саму идею наличия внутренних механизмов явлений, чем лишила себя преемственности со всем предыдущим естествознанием, принимает административные меры к инакомыслящим и лишила естествознание возможности продвигаться далее. Нет сомнения, что такое положение в фундаментальной науке не может быть далее терпимо.
Отсюда и вытекает задача Комиссии по борьбе с лженаукой: ей необходимо положить предел беспределу в фундаментальной науке, назвать все вещи своими именами и открыть, наконец, простор для развития творческой мысли.
Экономическая газета № 11-12, 2001 г.
Не приходилось ли вам, дорогой читатель, слушать лекции по богословию или хотя бы задумываться над тем, чем богословие отличается от Закона Божия? Автору однажды довелось выслушать лекцию на эту тему в своем Летно-исследовательском институте по радиотрансляции. На саму лекцию, которая состоялась в актовом зале института, автор не пошел, о чем потом очень сожалел. Лекцию читал по приглашению нашего агитпропа профессор богословия из Загорской семинарии, исключительно грамотный и толковый человек, весьма скептически настроенный по отношению к самому Всевышнему, к религии и к церкви. Со слушателями-инженерами он был достаточно откровенен.
Из этой лекции я усвоил, что богословие это есть по своей сути природоведение, и если термин «Бог» заменить на термин «природа», то все встает на свои места. В свое время это подметил Гаврила Державин, который в своей оде «Бог», подошел к предмету исследования вполне с материалистических позиций, за что ему крепко попало.
А Закон Божий – это правила общежития, как уживаться друг с другом и с начальством, духовным и светским. На разных исторических библейских примерах в виде сказаний и притч, бесед и проповедей людям рассказывается, каким правилам поведения – заповедям нужно следовать всегда и как надо себя вести в разных конкретных ситуациях.
Таким образом, богословие это фактически есть естествознание, и отличается от естествознания тем, что природа существует не сама по себе, а путем создания ее высшим существом – Богом, который сам, правда, взялся неизвестно откуда. Но эта деталь не рассматривается, так же как в теории относительности Эйнштейна, научно установившей, что Вселенная произошла в результате Большого взрыва, не рассматриваются процессы, происходящие до этого взрыва. Так что религия и теория относительности в этой части вполне согласуются друг с другом.
Богословие – вполне хорошая наука для малограмотных верующих, которые книжек не читают, но в церковь иногда захаживают. Но нам, атеистам, не верящим в существование Бога и Большого взрыва, тоже было бы полезно уяснить, откуда что произошло, каковы реальные природные процессы, и как надо жить в обществе, по возможности без взаимного мордобоя.
Первая часть этой проблемы относится к естествознанию, а вторая – к общественным отношениям, о них речь отдельно.
Для чего вообще нужно естествознание? Считается, что природу надо знать, а вот зачем, говорится не очень четко. Однако можно попробовать ответить на этот вопрос, потому что от ответа на него существенно зависит методология естествознания. Многие, очень многие философы и ученые полагают, что природа это то, что взбрело им в голову. Расхожей стала притча о том, что вот такому-то ученому однажды пришла в голову гениальная идея, и он за нее получил Нобелевскую премию. И другому ученому тоже как-то раз пришла в голову гениальная идея, и он тоже получил Нобелевскую премию. И третьему ученому тоже,… и так далее. Поэтому здесь ставится четкая задача – изобрести гениальную идею и получить за нее Нобелевскую премию. А изучать природу не обязательно.
Такая логика не очень устраивает нас, инженеров, занимающихся прикладными проблемами. Во-первых, вряд ли мы получим Нобелевскую премию даже за самое гениальное изобретение. Во-вторых, в Нобелевском междусобойчике давно хозяйничают американцы, которые лучше всех знают, кому надо давать премии, а кому не давать. А в-третьих, мы заняты текущими задачами, решение которых базируется на знании законов реальной, а не выдуманной природы, и заниматься гениальными догадками нам просто не с руки. Но изысканиями новых законов природы мы тоже не занимаемся, так же как и уточнениями уже известных законов, это не наш профиль, но нам эти законы нужны для решения наших задач. Поэтому мы хотели бы, чтобы те, кому это предписано по должности, именно это и делали, не дожидаясь, когда им в голову взбредет гениальная идея, и они получат Нобелевскую премию. К сожалению, этого они и не делают.
Так все-таки, для чего нужно естествознание? А вот для чего.
Каждый человек и все человеческое общество живут в природе, зависят от нее самым существенным образом, и с природой им надо как-то уживаться. А для этого надо знать, как она устроена, как можно ее использовать и как избежать исходящих от нее неприятностей. Предметы потребления, которыми пользуются люди, сами на деревьях не растут, их надо сделать, используя природное сырье, д
